Когда в начале операции «Несокрушимая скала» глава МИДа Авигдор Либерман требовал уничтожить ХАМАС, это сочли несерьезным. Сегодня, когда не уничтоженный ХАМАС выдвигает ультиматумы, смешным выглядит Израиль.

Вновь и вновь мы просматриваем это «кино», превосходно зная, что и как произойдет дальше. Это действо не вызывает у нас никакой радости, но оно стало частью нашей жизни, мы обречены быть его участниками.

Мы знаем, что после «прекращения огня» наступит период затишья, и мы забудем на время о ракетах, туннелях, смертниках, подкопах и страхе. Нас будут кормить историями о вороватых чиновниках, сексуальных похождениях государственных мужей, политических интригах, скупах и сплетнях. Потом начнутся «единичные осадки» - раз-два в неделю минометные снаряды будут разрываться на открытой местности и возле Сдерота. Но, как известно, «одна снежинка – еще не снег», и мы предпочтем закрывать глаза на эти маленькие «неприятности». Потом «дождинки» превратятся в ливень - и на нас посыплется «град». Мы ринемся в бой с криками «держите нас, не то…». Если, как сегодня, нас держать никто особенно не будет, мы подпишем очередное перемирие и сделаем вид, что «все хорошо». Но может сложиться ситуация, когда мир откликнется на этот призыв, и самым решительным образом.

«Мир не позволяет» давно стало отговоркой, оправдывающей бездеятельность, нерешительность и лень. «Мир не позволил» нам ликвидировать «Хизбаллу» в 2006 году; ХАМАС - в 2009, 2012 и сейчас. Заставил извиняться перед Эрдоганом, освобождать террористов из тюрем и финансировать Газу. Чудовищный «мир» словно монстр раз за разом выкручивает нам руки – умным, смелым, добрым и храбрым.

Эта парадигма родилась не сегодня. Нам объясняли, что если бы мы не согласились на Осло, «мир» превратил бы нас в государство-парию. Чтобы опередить этот коварный «мир», Перес и Рабин привезли Арафата и его головорезов в Газу и «чубчик» Иерихон, чем в немалой степени удивили США. Посол США Джин Киркпатрик не скрывала, что обескуражена израильским решением, но мы-то знали, чего от нас хочет «мир». В 2000 году Барак инициировал переговоры с Сирией и Арафатом. Клинтон с радостью согласился (кто откажется от Нобелевской премии?), но инициировал Барак. Ведь он знал, чего хочет «мир». Потом «мир», как ненасытный дракон, требовал все чаще и все больше, даже не подозревая об этом. Требовал вывести войска из Южного Ливана и эвакуировать поселения из Гуш-Катифа. Джордж Буш был не в восторге от последней идеи, но мы знали что именно нужно «миру» и уговорили американского президента.

Ольмерт хотел уговорить его осуществить и одностороннее отступление из Иудеи и Самарии.

Летом 2006 года Буш дал Ольмерту карт-бланш на уничтожение «Хизбаллы» – он жаждал ослабить Иран. Жаждали этого Мубарак и саудовские принцы. Мы сказали, что это – «не наша задача».

То же повторилось во время операции «Литой свинец». ЦАХАЛ вошел, как «нож в масло», в Газу, но мы повернули танки назад. Ибо знали, что «мир не примет оккупацию Газы».

И вот сейчас, после месяца изматывающих уличных боев и потерь, мы выбрали «прекращение огня». Потому что «мир» выкручивает нам руки, его давление непереносимо. Неужели?

В конце концов, что такое международное давление? Это ни в коей мере не толпы вопящих выходцев из арабских стран на улицах Лондона и Парижа; не риторика «полезных идиотов» и демагогов, типа Джорджа Гэллоуэя; не заголовки в «Нью-Йорк таймс», «Гардиан» и «Монд»; не свастики на синагогах; не репортажи ВВС и CNN и даже не отзывы послов нескольких латиноамериканских государств. Это все неприятно, но это не давление. Давление – это международные экономические и политические санкции, которые были применены в отношении ЮАР когда-то и используются в отношении России сегодня.

Ни один, сколько-нибудь влиятельный и обладающий властью западный политический деятель не призывал к таким действиям в отношении Израиля. Более того, к ним не призывала даже оппозиция в европейских странах. Нынешняя американская администрация – не самая дружественная Израилю, но было бы ложью утверждать, что Обама и Керри оказывали непереносимое давление на Израиль. Призывы к «сдержанности» - не давление; даже Буш-младший призывал к «сдержанности» во время операции «Защитная стена». Если бы Обама и хотел занять более жесткую позицию, вряд ли бы он пошел на этот шаг, учитывая настроения в его собственной партии, Конгрессе и среди большинства американцев – тем более, в преддверии выборов в Конгресс.

Ошеломленный и испуганный бурными «зелеными побегами» «арабской весны», Запад вовсе не оказывал давление на Израиль. Помыслы Запада сегодня связаны со страхом экономического кризиса, конфликтом на Украине и новой «холодной войной». С экономической и стратегической точки зрения, бурлящий и непостижимый Ближний Восток – угроза куда более отдаленная, чем Россия с ее энергоресурсами, амбициями и военной мощью, да еще в одной связке с Китаем. При этом и Москва, столкнувшаяся с западными санкциями, вовсе не склонна портить отношения с Израилем, который может стать в условиях санкций ведущим поставщиком инновационных технологий.

Израилю повезло, повезло необычайно: никогда еще он не получал столь откровенной поддержки со стороны Египта и Саудовской Аравии, для которых ХАМАС – воплощение двойного зла: исламского радикализма и оплота ирано-шиитского блока, угрожающего будущему арабского мира. Парадоксальным образом, Запад с его политикой двойных стандартов и демагогией о «правах человека» добился, чего хотел: сблизил арабов и Израиль.

Израилю повезло. В Индии в конце мая, перед самым началом конфликта, к власти пришел лидер партии «Бхаратия джаната» Нарендра Моди – один из наиболее дружественных нам политиков в мире; в Австралии – в конце прошлого года победу одержала «Либеральная партия Тони Эббота. «Хизбалла» втянута в кровавый конфликт в Сирии, Иран вынужден защищать Багдад от фанатиков «Исламского государства». Израилю, конечно, не позволили бы стереть Газу с лица земли ковровыми бомбардировками, но он имел время и возможность уничтожить или серьезно подорвать режим ХАМАСа.

Вопрос, на каком фоне будет проходить новый раунд этой «киноэпопеи». Будем ли мы обладать «режимом благоприятствования», как сегодня, или придется вести борьбу в качественно новых условиях? Будет ли новая администрация более дружественная, чем нынешняя? Какова будет позиция Европы и России? Сохранится ли нынешний режим в Каире и не появится ли на восточных границах Израиля «Исламский халифат»? Не выйдет ли Иран к северным рубежам Израиля и не прибегнет ли к новым авантюрам осмелевший Эрдоган? Не возникнет ли у Запада желания принести в жертву Израиль во имя удовлетворения иранских или турецких амбиций?

Мы не знаем ответа на этот вопрос. Но знаем, что История жестоко мстит за неоднократно упущенные возможности. И возможно, года через два-три Израилю, действительно, придется узнать, что такое «международное давление», только перемотать ленту назад уже будет невозможно.

Александр Майстровой, "Вести"