Среди арабов Иудеи и Самарии есть люди, с которыми можно и нужно вести дела

Вслед за визитом Барака Обамы в Израиль последовала очередная кампания по установлению мира на Ближнем Востоке – точнее сказать, в одной его точке: между Израилем и ПА. Ибо остальной Ближний Восток уже находится в состоянии того самого мира, после которого «камня на камне не останется». Пожар гражданской войны в Сирии, хаос в Египте и Тунисе, анархия в Ливии, растущее напряжение в Иордании – и только на крохотной полоске земли между средиземноморским побережьем и рекой Иордан «мира» пока еще не установилось. Нынешняя администрация полагает, что необходимо исправить это недоразумение, чтобы здесь тоже заполыхал мир.

Если в первую каденцию Обамы «мирный процесс» курировал специальный посланник Джордж Митчелл, то теперь президент возложил эту задачу на госсекретаря Джона Керри. Как шутили поляки во время советской оккупации, «русские протянули нам руку помощи, а ноги мы протянем сами»…

Сумеет ли Керри с его пацифистскими взглядами (вообще нынешняя администрация более напоминает Движение по борьбе за мир, нежели правительство ведущей державы) сделать то, чего не сумел Митчелл?

Нет.

Даже если бы Нетаниягу и дал Аббасу все, что предложили ему Эхуд Ольмерт и Ципи Ливни в 2008 году в Аннаполисе – отступление к границам 1967 года, раздел Иерусалима и частичное возвращение беженцев – он бы не достиг успеха. Глава ПА отказался бы, как и пять лет назад. Большего же не может предложить ни одно правительство, даже во главе с МЕРЕЦ.

Сомнительно, что он вообще захочет вернуться за стол переговоров. Такая возможность ему предоставлялась во время 10-месячного моратория на строительство в поселениях, но он отверг ее, а вместо этого занимался подрывом позиций Израиля в мире, насаждением юдофобских клише в массовом сознании палестинцев, и односторонними демаршами. Такой лидер может быть «партнером» лишь для тех, кто построили себе «замок из слоновой кости» и комфортно в нем обосновались.

При этом даже те, кто понимают невозможность урегулирования, как, например, сам премьер-министр и большинство министров от «Ликуда», опасаются говорить об этом открыто. В отличие от США, например. «Я не думаю, что стороны были близки к соглашению в Аннаполисе, - сказал бывший заместитель советника по национальной обороне Джорджа Буша-младшего Эллиотт Абрамс, - Я не думаю, что Абу-Мазен был готов подписать соглашение».

В Израиле лишь немногие, как Либерман или Беннет, осмеливаются называть вещи своими именами, за что их объявляют «ястребами», «экстремистами» и «врагами мира». Снимать «розовые очки» в ситуации диктата политкорректности не рекомендуется…

В недавнем интервью «Едиот ахранот» Либерман вновь обрисовал ситуацию: «До тех пор, пока Абу-Мазен остается главой ПА, урегулирование невозможно. Я не верю человеку, который опровергает Катастрофу, запрещает ее изучение в школах и занимается политическим террором».

Впрочем, он не скрывает некоторого оптимизма: «С новым руководством достичь, если не всеобъемлющего мира, то договоренностей будет значительного легче». Либерман не называет конкретные имена и силы в палестинском обществе, но мы можем попытаться проанализировать ситуацию.

Палестинское общество очень мозаично, но в основании его лежит жесткая клановая система, причем многие крупные кланы являются реальными правителями на местности. От подхода глав «хамул» зависит очень многое, включая политику в отношении Израиля. К сожалению, кланы были ослаблены после того, как Израиль привез из Туниса головорезов Арафата, снабдил их оружием и позволил развязать террор против евреев и арабов в Иудее, Самарии и Газе. Летом прошлого года мухтар Хеврона шейх Абу Хадер Джаабри сказал, что Израиль сделал чудовищную ошибку, заключив соглашения с ООП. Израилю нужно было, добавил он, установить диалог с вождями местных кланов Хеврона, Шхема и Бейт-Лехема, а не давать власть людям, чуждым и даже враждебным интересам местных арабов.

Англичане в свое время умело пользовались клановыми противоречиями арабов. Израиль же пошел по пути умиротворения террористической организации, и ослабил тех, с кем можно было договариваться. Тем не менее, и сами кланы, и их вожди по прежнему – влиятельная сила в Иудее и Самарии, а уход Абу-Мазена и распад ООП открывает пути сотрудничества с ними.

Второй адресат – бывшие палестинские силовики, которые могут придти на смену Абу-Мазену: Мухаммед Дахлан и Джибриль Раджуб. Махмуд Аббас стал наследником Арафата не по причине своей силы и влияния, а, напротив, потому что представлял, в силу бесцветности и посредственности, наименьшую угрозу противоборствующим фракциям внутри ООП. Он в принципе не способен пойти на решительные шаги и риск. После его ухода ПА грозит хаос, переход под контроль ХАМАСа и «Исламского джихада» и просто бандитских формирований, как это было после «второй интифады». Главы «хамул», бывшие силовики менее всего заинтересованы в таком развитии событий, и, вероятно, попытаются взять ситуацию под свой контроль. В отличие от Аббаса, у них нет недостатка в решимости и силе, но они будут заинтересованы в поддержке Израиля, с которым давно негласно взаимодействовали.

Наконец, еще одна группа, с которой можно вести серьезные переговоры, - прагматики и сторонники серьезных реформ, осознающие, что без собственной экономики и нормально функционирующего аппарата палестинское государство не жизнеспособно в принципе. К этой категории принадлежит экс-премьер-министр Салам Файяд. Они понимают, чем грозит распад власти на Западном берегу и установление исламистского режима. Имея тесные отношения с Западом, они будут восприниматься миром, как полноправные представители палестинцев.

Трудно сказать, по какому пути пойдет развитие событий в образовании, которое сегодня называет ПА. Очевидно лишь то, что, во-первых, переговоры с Абу-Мазеном ведут в тупик, а во-вторых, что среди арабов Иудеи и Самарии есть люди, с которыми можно и нужно вести дела. И эти люди достаточно и влиятельны, и прагматичны.

 

Алекндр Майстровой, "Вести"