Израиль стоит перед необходимостью глубинных изменений во всех сферах общественно-политической жизни, но нынешняя политическая система способствует дальнейшему расколу общества. 

Томас Джефферсон, один из основателей американской демократии, предупреждал, что демократия остается наилучшей системой управления при условии осознания свободными людьми своего гражданского долга и наличия у них чувства ответственности. «Постоянная бдительность — такова цена свободы», - писал он.

К сожалению, Израиль вошел в полосу своего развития, когда демократия, функционируя как стабильная политическая система, утрачивает свои ценности, о которых писал Джефферсон. Оговоримся сразу, еврейское государство далеко не одиноко в проблемах, которые ставит перед ним новая эпоха. Со сходными трудностями и вызовами сталкиваются и очень многие европейские страны, чья демократия более прочная, чем израильская. Во всех этих странах, как и в Израиле, действует парламентская модель с системой пропорционального представительства, при которой исполнительная власть (правительство) формируется на базе коалиционных соглашений с разными партиями, представляющими самые разные секторы общества. Исключением являются две страны – Великобритания (где действует мажоритарная система - от каждого избирательного округа избирается один депутат) и Франция (как и США, президентская республика). 

Парламентская модель с системой пропорционального представительства имеет свои преимущества и недостатки. Главное преимущество – то, что она позволяет учесть мнения и интересы самых разных групп и слоев населения во всем их спектре, от среднего класса до незначительных меньшинств: любителей пива, «зеленых» и людей, любящих побаловаться марихуаной. Недостаток – в обезличенности партийных списков (95% населения не имеет представления, кто именно представляет их в Кнессете, и знают только лидера своей партии и еще, максимум, двух-трех человек), а также в невозможности обеспечить устойчивое большинство. Каждая фракция «тянет одеяло на себя», каждая стремится урвать свою долю из госбюджета и навязать остальным свои ценности, что приводит к бесконечным сварам, конфликтам и конфузам. Эта система достаточно гибка, чтобы функционировать, но лишь до определенного момента, после которого демократия все больше смахивает на власть толп (охлократию). Опять-таки, многое зависит от традиций, ментальности населения, культурных устоев, наконец, вызовов, с которыми сталкивается страна. 

Например, Бельгия фактически существует без правительства. После выборов в июне 2007 года франкоязычные партии Валлонии отказались поддержать фламандцев, требовавших региональной автономии, и полгода Бельгией руководило техническое правительство во главе с Ги Верхофстадтом. Выборы 2010 года раскололи эту страну еще больше: фламандские националисты и валлонские социалисты получили по трети мандатов в парламенте, и политическая система забуксовала. Однако недееспособность правительства и даже его отсутствие не мешает Бельгии вполне успешно функционировать: экономика сохраняет устойчивость, а внутренние противоречия не приводят к социальной нестабильности. 

Совсем другое дело – средиземноморские страны, Греция и Италия, где уже возник порочный замкнутый круг: экономический кризис – социальная нестабильность – фиаско политической системы – углубление кризиса. Притом, что эти страны не сталкиваются ни с внешними угрозами, ни с глубинными трудноразрешимыми противоречиями - как Израиль.

На протяжении десятков лет политическая система Израиля все больше погружалась в кризис, который усугублялся потерей обществом базисных ориентиров, беспредельным эгоизмом политиков, коррупцией и идеологической поляризацией. Можно по-разному относиться к «отцам израильской демократии», но все они, от Бен-Гуриона и Гольды Меир до Бегина и Шамира, были свободны от стяжательства, мелкого интриганства и самолюбования. Ими диктовало стремление спасти и укрепить свою страну, и это стремление они воплощали в определенной политике – нравилась она кому-то или нет, уже другой вопрос.

К 90-м годам стало очевидно: фундамент, на котором строилась страна, подвергается все большей эрозии. Бесчисленные мелкие партии, беспринципность, безответственность, бесконечные коалиционные манипуляции вызывали нарастающее отвращение в обществе, компрометировали и деморализовали Израиль. Судьбоносные для страны решения принимались с помощью закулисных игр и «покупки» депутатов, наиболее ярким примером чего стали «Алекс-мицубиши» и Гонен Сегев, сделавшие возможным принятие провальных норвежских соглашений.

Эти пороки становились все очевиднее, и наиболее дальновидные политики выступали с идеей реформы системы власти, как это сделал еще в конце 90-х годов Авигдор Либерман, предложивший ввести систему президентского правления; более четкое размежевание исполнительной и законодательной власти; увеличение проходного барьера и сокращение числа министров. Именно он предложил ввести так называемый «норвежский закон», при котором президент назначает на министерские посты профессионалов-технократов вместо лидеров партий, озабоченных тем, как бы улучшить свой имидж в глазах потенциальных избирателей. Это предотвращало нынешнюю абсурдную ситуацию, при которой голосование по бюджету превращается каждый раз в базарные торги с угрозами выйти из коалиции. Сегодня эти изменения стали столь очевидны, что только ленивый не заявляет о своей приверженности политической реформе.

Еще одна болезненная проблема, с которой столкнулся Израиль, - это глубокий раскол в обществе, вылившийся в конфликт между светским сектором и ультраортодоксами из ШАС и «Яадут а-Тора». То, что вначале воспринималось, как терпимая аномалия, превратилось в острую и застаревшую болезнь. Ультраортодоксы, чье количество неуклонно растет, требуют себе места в любом правительстве и, соответственно, бюджетных ассигнований, внеся минимальный вклад в экономику страны и ее безопасность. Равенство возможностей и равенство бремени дало перекос: прав «харедим» имеют намного больше, чем обязанностей, и это вызывает естественное негодование большинства населения. Этим и объясняет в немалой степени успех партии «Еш Атид» и «нового старого МАФДАЛа» («Еврейский дом») Нафтали Беннета. 

Однако здесь мы опять-таки сталкиваемся с проблемами существующей парламентской модели. Да, без сомнения, нынешнее положение дел нуждается в исправлении. Очевидно, что ситуация, при которой большинство несет на себе бремя ответственности и расходов, а меньшинство существует в режиме «особого благоприятствования», неприемлема. 

Но значит ли это, что данное меньшинство должно быть отстранено от выработки компромисса, а его интересы полностью проигнорированы? Значит ли это, что «харедим», после десятилетий участия в жизни страны, должны стать «внутренним врагом» и «пятой колонной»? Значит ли это, что они должны быть подвергнуты шельмованию и поношению? И, наконец, смогут ли успешно функционировать самые лучшие на бумаге законы, если они не будут согласованы с теми, кто обязан им подчиняться? Лапид хочет принять законы, требующие от «харедим» полноценного участия в жизни страны, и, прежде всего, участия в ее защите. Требование вполне справедливое. Этого требовал Либерман еще в середине прошлой каденции, с этим соглашался Биньямин Нетаниягу, эту идею поддерживал Моше (Буги) Яалон, ответственный за выработку разумного компромисса. Но зададимся вопросом: что произойдет, когда те же «харедим» откажутся приходить на призывные пункты с повестками на руках? Будет ли полиция отлавливать их в Меа Шеарим и Бней-Браке, а суды рассматривать их дела по методу троек Вышинского, и «пачками» бросать в тюрьмы? Во-первых, это немыслимо ни для одной демократической страны. Во-вторых, неосуществимо практически. В-третьих, это ведет (чтобы не говорил Яир Лапид) к разжиганию взаимной ненависти и внутреннему гражданскому конфликту. Иными словами, какие бы объективно правильные и наболевшие законы ни были бы приняты, на деле ситуация останется той, что существует сейчас. Таков парадокс любых силовых методов.

Единственный разумный путь решения проблемы – участие всех заинтересованных сторон в коалиции, диалог и поиск взвешенных реалистичных решений. И в этом контексте важно, чтобы стороны, участвующие в формировании коалиции, не диктовали свои условия премьеру, дабы набрать очки в глазах избирателей, а создали дееспособное, нормально функционирующее правительство. Увы, нынешняя политическая система способствует именно обратному: угрозам, диктату, шантажу, временным тактическим альянсам. А это – гарантия тупика. Для Израиля, сталкивающегося с угрозами куда более опасными, чем Италия и Греция, тупик может обернуться трагедией…

 

Александр Майстровой