Уважаемый зам. министра Дани Аялон, гендиректор МИДа Рафи Барак, сотрудники министерства, послы и главы дипломатических миссий!

Я рад возможности открыть третий по счету съезд сотрудников МИДа. Хочу поблагодарить бывшего гендиректора МИДа Йоси Галя, организовавшего первый съезд такого рода, и заложившего основу для продолжения этой традиции. Наши встречи, проходящие ежегодно, вносят немалый вклад в успешную работу МИДа, лучшее и более глубокое понимание происходящих в мире событий, позволяют оценить ситуацию с разных точек зрения и выработать общий подход, основанный на широком спектре мнений.

События, произошедшие в этом году, к сожалению, вновь напомнили очевидный факт, что наша дипломатия находится в полном смысле этого слова на передней линии борьбы за будущее государства Израиль.
В этом контексте я хочу выразить особую благодарность за проявленное мужество нашим миссиям в Египте и в Кот-д'Ивуаре, чья жизнь подвергалась серьезной опасности. Я рад, что посольства в обеих странах были вновь открыты и наши дипломаты приступили к выполнению здесь своих обязанностей. Я рад был услышать заявления представителей различных политических сил в Египте, прозвучавших на прошлой неделе, о том, что в Каире будут уважать мирное соглашение с Израилем. Это, действительно, крайне важный для двух стран договор, который является краеугольным камнем стабильности в регионе.

У МИДа есть все основания считать успешным прошедший год. К числу достижений необходимо отнести отчет комиссии Пальмера; предотвращение прорыва очередной флотилии; срыв односторонней акции палестинцев по провозглашению палестинского государства в Совете Безопасности ООН; покаянные статьи судьи Голдстоуна;  решение парламента Австралии, что акции протеста и призывы к бойкоту израильских коммерческих предприятий является незаконными; решение парламента Нидерландов признать организацию IHH террористической структурой; отмена закона в Великобритании, позволяющего подавать судебные иски против офицеров и политиков Израиля; отказ большинства западных стран от участия в мероприятии, посвященного десятилетию конференции в Дурбане; срыв попыток торпедировать принятие Израиля во влиятельные международные экономические, коммерческие и научные структуры, как OECD и CERN.
Лучшим свидетельством наших успехов являются многочисленные приглашения нашим дипломатам и сотрудникам миссий на различные мероприятия. Приглашений этих поступает так много, и они приходят из такого количества государств и организаций, что мы, к сожалению,  порой просто не успеваем отвечать на них.

Наша стратегия многовекторной политики, вопреки сомнениям, полностью подтвердила свою эффективность. В качестве ярких примеров ее успеха я могу назвать сотрудничество с Грецией и Кипром по вопросу о нейтрализации прорыва морской флотилии; конструктивную позицию государств Тихоокеанского региона на последней Генассамблее ООН; укрепление связей и сотрудничества с рядом крупных африканских государств, чьи лидеры побывали в последнее время в Иерусалиме, в частности, президенты Уганды, Кении и Южного Судана. Я мог бы продолжить список достижений нашей дипломатии, но не считаю сейчас необходимым вдаваться в подробности.

В значительной степени мы обязаны своим успехами принципиальной и твердой позиции нашего ведущего союзника – США. Мы очень благодарны им за оказанную твердую и последовательную поддержку в принципиальных для нас вопросах, какими были, например, заседание Генассамблеи ООН в сентябре и спасение наших дипломатов в египетском посольстве.

Сегодня мир выглядит совершенно иначе, чем десятилетие назад, и с момента проведения первой конференции сотрудников МИДа произошло немало изменений. Мы начали реформу, которая включает в себя изменения в структуре и характере работы министерства, так, чтобы максимально соответствовать требованиям нового времени.

Мы открыли восемь новых миссий (в Мюнхене, Сан-Пауло, Петербурге, Веллингтоне и ряде других городов). В скором времени откроются наши представительства в Бангалоре, Киншасе и странах Карибского бассейна.
Только на прошлой неделе были открыты курсы с участием 19 курсантов (8 женщин и 11 мужчин), отобранных из 1500 кандидатов.

Мы развернули инициативный проект по повышению мотивации и профессионализма среди работников дипломатических миссий высшего и промежуточного уровня. Проект предусматривает как семинары, так и поездки за границу, в рамках которых курсантам предстоит ближе ознакомиться с проблемами, стоящими перед отечественной дипломатией.

Было подписано соглашение о повышение заработной платы, предоставлении бонусов и единовременных пособий сотрудникам МИДа, которое существенно улучшило положение работников министерства. Это было сделано в дополнение к договору о повышении заработной платы, подписанному между государством и Гистадрутом в 2010 году.

Бюджетная база МИДа расширилась, что открыло для нас новые возможности для увеличения дипломатической активности, количества миссий в разных странах и сотрудников в этих миссиях, а также для реализации различных проектов, призванных усилить наши позиции в мире. С 2009 года, когда я приступил к работе в качестве министра иностранных дел, появилось 38 новых ставок.

Как я уже сказал, со времени первой конференции в мире произошло драматических изменений, и, прежде всего, эти изменения затронули Ближний Восток. Это подтвердило очевидный факт, что дипломатия не может и не должна ограничивать себя устоявшимися концепциями. Напротив, нам следует находиться на острие событий, пытаться предвидеть их развитие и играть на опережение.

В последнее время я все чаще слышу различные заявления, связанные с Ираном. Нет нужды тратить слова на описание сущности иранского режима. Они сами  неустанно показывают свое лицо всему миру. Беспощадные репрессии против собственного населения и агрессия против других государств, погром в британском посольстве в Тегеране и подавление иранской оппозиции лучше чего бы то ни было свидетельствуют о целях и методах этого режима. Если до сравнительно недавнего времени еще и были какие-то сомнения, то теперь они рассеялись. Заявление министра обороны США Леона Панетты говорит само за себя. Наши оценки в отношении иранской ядерной программы, которые порой воспринимались как преувеличенные, теперь разделяют ведущие международные организации, и доклад МАГАТЭ подтверждает это. Мы доказали, что были правы, требуя введения незамедлительных жестких санкций против Центрального банка Ирана и нефтегазовой отрасли этой страны.

К сожалению, порой складывается впечатление, что некоторые европейские страны и высокопоставленные чиновники, говоря о дополнительных санкциях, преследуют цель не столько остановить ядерную программу Ирана, сколько  успокоить Израиль. Я говорил и говорю им: нет нужды успокаивать нас. Любое решение, которое мы примем, будет взвешенным и тщательно обдуманным. Тем не менее, международное сообщество должно принять  немедленные жесткие решения в отношении Ирана, и мы надеемся, что такие меры будут приняты.

Главная проблема в текущих международных отношениях – это высокая степень неопределенности и неясности того, как будут развиваться события в разных вопросах. Есть целый ряд ситуаций, порой не связанных напрямую друг с другом, развитие которых весьма туманно и оставляет место для многочисленных и противоречивых сценариев.

Прежде всего, эта оценка касается ближневосточного региона, пережившего за прошедший год драматические изменения. Я говорю не только о Сирии и Египте, но также и об Ираке, где завершился вывод американских войск, Йемене, Ливии, Бахрейне, отношениях между Северным и Южным Суданом, а также других региональных конфликтах – как происходящих на наших глазах, так и потенциальных.

Второй момент международной политики, усиливающий состояние неопределенности, - предстоящие выборы в России, Франции и США. В ситуации, когда ведущие игроки на мировой сцене входят в полосу предвыборной кампании, процесс принятия решений лидерами этих стран усложняется и обретает дополнительную степень непредсказуемости. Шаги, предпринимаемые ведущими державами на международной арене, могут быть поставлены в зависимость от внутриполитических интересов, что делает развитие событие еще менее прогнозируемым.

Есть и дополнительные элементы, осложняющие положение и делающие его менее предсказуемым, в частности, выборы в иранский парламент, туманная политическая ситуация на корейском полуострове, экономический кризис, требующий от ЕС весьма не простых решений.

Это, в свою очередь, ставит и перед нами не легкие вопросы. Возможно ли в атмосфере непредсказуемости и потенциальных угроз достичь прорыва на переговорах с палестинцами? Более того, мы оказываемся перед еще более глубинным вопросом: желателен ли для нас немедленный прорыв на переговорах или же целесообразно дождаться, пока туман рассеется и ситуация проясниться? Я спрашивал в прошлом и спрашиваю теперь: насколько оправданно решение закладывать фундамент нового здания в разгар землетрясения?
Еще на первой конференции, выступая на этом форуме, я говорил в контексте наших отношений с палестинцами, что 15 лет попыток сдвинуть дело с мертвой точки не привели к желаемым результатам. К сожалению, сегодня, спустя 18 лет после подписания соглашений в Осло, мы находимся в том же тупике, и горечь и разочарование усиливаются год от года.

Пока что палестинцы потерпели неудачу в односторонних попытках получить государственность. Даже их вступление в ЮНЕСКО, которое было представлено, как крупное государственное достижение, представляет собой «пиррову победу». Осознавая это, они избрали новую стратегию: снизили уровень своих притязаний и дожидаются 26 января. Они  пошли на такой шаг с целью улучшить отношения с США и не ставить под угрозу жизнеспособность ПА из-за прекращения перечисления денежных средств. Руководство ПА надеется также, что амнистия Абу-Мазена облегчит  создание  национального правительства с ХАМАСом. После этого они снова перейдут в дипломатическое наступление и, по-видимому, попытаются повторно добиться одностороннего признания своей независимости в Совете Безопасности, в составе которого к тому времени произойдут существенные изменения. При этом всем должно быть абсолютно ясно: усилия палестинцев направлены не на достижение мира, а на создание «фактов на местности» и последующей интернационализации конфликта. Они стремятся не к прямым двусторонним переговорам, а к переговорам в рамках международных организаций и форумов, где надеются заручиться поддержкой большинства стран. Исходя из этого, нам необходимо выработать собственную стратегию. Мы должны действовать, исходя из реальности, а не своих ожиданий и чаяний. Центральным положением в том, что касается переговоров с палестинцами, должно стать не «окончательное урегулирование конфликта», а «управление конфликтом». Тот, кто говорит, будто можно придти к миру с палестинцами в ближайшие годы, обманывается сам и обманывает других.

Таково положение дел на сегодняшний день, и оно останется неизменным в ближайшее десятилетие. Нам нужно признать существующие реалии и выработать курс, который наилучшим образом позволит достичь стабильности, экономического сотрудничества с палестинцами, как в сфере безопасности, так и в области экономики. Это позволит нам обеспечить безопасность Израилю и экономический рост в ПА. Новые территориальные уступки не решат ключевых проблем конфликта, связанных с границами, мерами по обеспечению безопасности, Иерусалимом и беженцами. Возвращение к границам 1967 года приведет не к урегулированию, а к ракетным обстрелам из «касамов» и «градов» уже не только из Газы по южным городом, но и по Гуш Дану - из Калькильи.

Весь предыдущие опыт показал, сколь беспочвенны ожидания, вызванные территориальными уступками. Мы ушли к границам 1967 года в Газе и к международным границам в Ливане, однако не получили ни мира, ни безопасности. В лучшем случае, мы сможем рассчитывать на краткосрочное временное перемирие или передышку в боевых действиях.

Вижу ли я возможность достижения прочного урегулирования с палестинцами? Мой ответ: да. Но не раньше, чем у палестинцев появится устойчивый средний класс и не раньше, чем ВВП на душу населения в ПА составит около 15 тысяч долларов. И прежде, чем мы достигнем окончательного урегулирования с палестинцами, нам необходимо пройти через промежуточное соглашение. Такова реальность, и к ней нужно адаптироваться.
Я знаю, сколь тяжело признавать реальные факты. Есть немало людей, предпочитающих жить в мире иллюзий и не замечать окружающую их действительность, однако я предпочитаю правду, как бы неприятна и болезненна она порой не была. «Грош – цена нашей дипломатии, если профессиональный дипломат считает, что не обязан говорить всю правду, или может скрыть часть правды. Сила нашей дипломатии в том, что она представляют правду и только правду». Слова, которые я процитировал, сказаны не в партии «Наш дом Израиль». Они были произнесены 5 июня 1969 года в центре партии МАПАЙ Голдой Меир.

Сказала она и другую вещь, к которой нам следовало бы прислушаться, ибо с течением времени ее слова не утратили актуальности, несмотря на драматические изменения. «Мы с пеной у рта спорим, что делать с территориями. Присоединять или не присоединять, считать  их оккупированными или освобожденными, видеть в себе захватчиков или освободителей – так, словно, от нас и только от нас зависит, будет мир или его не будет. Моше Табенкин справедливо сказал: сама постановка вопроса  -  территории или мир – неправильна и ошибочна. Я совершенно согласна с ним. Яблоко раздора между нами и арабами – не территории. К территориям этот конфликт не имеет отношения. Он сводится к одному ключевому вопросу: мы хотим жить в своем государстве на этой земле, в то время как арабы отказываются признавать за нами право на такое государство, вне зависимости, на какой территории оно будет расположено. Друзья, мы много раз повторяли и говорим сегодня: мы хотим мира. У нас нет расхождений по этому вопросу, нет деления на тех, кто хочет «больше мира» и кто хочет «меньше мира». Мы все в равной степени хотим одного – мира. Мы говорим, что хотим мира, но у нас есть свои условия. Во-первых, это должен быть подлинный мир между нами и нашими соседями. Во-вторых, мы не готовы принять прежние границы. Они нежизнеспособны, и неизбежно приведут к новой войне. Мы должны обеспечить себе, по крайней мере, такую границу, при которой в случае войны сможем наиболее эффективно защитить себя с наименьшим количеством потерь. Это должны быть границы, в которых мы сможем существовать в относительной безопасности, и которые не станут искушением для тех, кто хочет нас уничтожить. Это  наши принципиальные условия, без соблюдения которых невозможно подлинного мира».
Я хочу процитировать и еще один отрывок из выступления Гольды Меир: «Мы должны спросить себя, какой Израиль мы хотим? Я говорю следующее: «Мы хотим еврейский Израиль, чья еврейская сущность не будет находиться под вопросом. Израиль должен быть еврейским государством без каких-либо оговорок. Он должен быть еврейским без страха за то, что в какой-то момент утратит свое существование, если даже меньшинства составят половину населения страны. У меня нет ни капли сомнения в своей моральной правоте: мы имеем полное право на существование здесь, на этой земле…».

А теперь, с Вашего позволения, я коснусь других тем, и, в частности, критики в наш адрес со стороны ряда европейских стран несколько дней назад. Я повторюсь: нам не за что извиняться – наоборот. Израильской демократии нечего стыдиться перед любой европейской демократией, даже перед блистательной британской демократией. Нам не нужны советы, как вести себя в отношении нарушителей спокойствия в Иудее и Самарии, или в каком-либо другом месте в Израиле. Мы знаем, как действовать в отношении них, и делаем все, чтобы вырвать сорняки, которые дискредитируют еврейские поселения в Иудее и Самарии.

 Страны, которые выступили с заявлением, осуждающим Израиль, должны отдавать отчет в том, что не строительство в Иудее и Самарии, а отказ палестинцев вернуться за стол переговоров является препятствием для мира и подлинной причиной срыва мирных переговоров. Мирные соглашения с Египтом и Иорданией доказали, что поселения не представляют собой преграду к миру. Палестинцы в свою очередь доказали, что поселения – не более, чем повод для отказа от переговоров. Мы уничтожили 21 еврейское поселение в Газе и депортировали оттуда 10 тысяч евреев из Гуш-Катифа. Мы передали территорию Газы под контроль Абу-Мазена, мы подписали соглашение с миссией ЕС, и в ответ на все это мы получили ракеты, держащие в страхе население юга страны, и террор, идущий из Газы.

Абу-Мазен показал свое подлинное лицо, когда отправился в Турцию, чтобы встретиться с террористкой Аминой Муной, виновной в убийстве ни в чем невинного еврейского подростка Офера Рахума, и еще десятью террористами, освобожденными в рамках соглашения по обмену Гилада Шалита. Это – истинный Абу-Мазен. И это объясняет, какой путь он избрал, и почему отказывается возвращаться за стол переговоров.
Мы хотим мира и прилагали все усилия для достижения урегулирования с момента формирования нынешнего правительства. К сожалению, у нас нет партнера по мирным переговорам. Абу-Мазен делает все, чтобы доказать, что не может считаться таким партнером. И именно его, а не Израиль должны осуждать европейские страны.  

В эти дни мы празднуем Хануку, зажигая свечи в память о победе хасмонеев, выступивших в защиту своей веры, независимости и иудаизма против эллинистической империи. Мне кажется сегодня, что история возвращается на круги своя.

Я поздравляю всех участников этой конференции с Ханукой, желаю вам успешной и плодотворной работы. Одновременно я хочу воспользоваться возможностью, чтобы пожелать всем нашим друзьям в мире счастливого Нового года. До встречи через четыре года, а до этого будем продолжать работать для дальнейшего укрепления и процветания Государства Израиль.