ТО, ЧТО МНОГИЕ МЕНЯ БОЯТСЯ, ДЕЛАЕТ МНЕ ЧЕСТЬ

ТО, ЧТО МНОГИЕ МЕНЯ БОЯТСЯ, ДЕЛАЕТ МНЕ ЧЕСТЬ

  

Гидеон Алон, "Гаарец", 11 сентября 2006 г.

Лидер партии НДИ Авигдор Либерман уверен, что может быть хорошим министром обороны и премьер-министром в отличие от тех, кто занимает
эти посты сейчас. Он утверждает, что нынешнее правительство попросту не работает, и "проблема Амира Переца - не Авигдор Либерман, а то, что в ближайшем окружении премьер-министра называют дебильным поведением ".

Депутата Кнессета Авигдора Либермана принято считать человеком ястребиных взглядов, сильным, напористым и решительным. Его реакции молниеносны, его трудно назвать тугодумом, он не лезет за словом в карман, но и не бросает слов на ветер. Последний опрос ин-та Мины Цемах сулит его партии 17 мандатов (при 11 сейчас) и свидетельствует о том, что не менее 18% считают его лучшим кандидатом на пост премьер-министра. Его шансы взобраться на вершину израильской политической пирамиды и стать первым в истории Израиля премьер-министром - репатриантом, все возрастают. Но на вопрос, готов ли он к занятию этого высокого поста, Либерман отвечает с неожиданной скромностью: "Речь не обо мне. Речь о том, кому люди верят. Я же сделаю все, что в моих силах. А судить и решать народу".

Либерман также убежден, что несмотря на отсутствие, как и у Амира Переца военного опыта, у него гораздо больше данных для того, чтобы успешно справиться с работой министра обороны, хотя у него тоже нет военного опыта. "В наше время нет принципиальной разницы между руководством системой обороны и крупным частным предприятием. Когда на убыточное предприятие приходит хороший руководитель, он вытаскивает предприятие из болота. А плохой руководитель развалит все дело даже на самом преуспевающем предприятии. Я знаю, чего хочу. Мое умение руководить, организовывать и делать дело доказано. Доказал я и свое умение мыслить стратегически. К примеру, все, написанное мной в моей вышедшей три года назад книге "Ничего, кроме правды" (русская версия вышла год назад - прим.перев.) об иранской угрозе и об ошибочности военной доктрины, строящейся исключительно на превосходстве наших ВВС - полностью подтвердилось. Поэтому я вполне подхожу и для должности министра обороны".

Политикой Либерман начал заниматься еще в Еврейском университете в Иерусалиме - он был активистом право ориентированной студенческой "Кастель". После университета он сразу занял видное положение в столичном филиале Ликуда, а в 1993 г., когда Биньямин Нетаниягу стал председателем Ликуда, он был назначен гендиректором этой партии. Он имел отношение к истории с назначением Рони Бар-Она юрисконсультом правительства, и полиция даже рекомендовала предать его за это суду, но ген.прокурор закрыл дело против него.

В 1998 году Либерман создал партию "Наш дом Израиль", получившую на выборах 1999 года 4 депутатских мандата. В 2001 он был назначен министром национальной инфраструктуры, а в 2003 НДИ вошла в блок "Национальное единство", получивший на выборах 7 мандатов, и Либерман стал министром транспорта. Спустя год премьер-министр Шарон уволил его из правительства, чтобы обеспечить себе большинство при голосовании по плану ухода из сектора Газы. На последних выборах НДИ получила 11 мандатов.

Каждая фракция - сама по себе
-Мы переживаем кризис национального масштаба?
-Несомненно. После Ливанской войны в обществе царит атмосфера растерянности, глубочайшего недовольства, даже отчаяния. Народу попросту плюнули в лицо, а руководство даже не пытается поставить перед собой и страной никаких целей.

-Раз дела так плохи, почему же Вы не поддерживаете идею формирования правительства национального спасения?
-Мобилизация всех сил нужна, но для этого надо понимать, на что силы мобилизуются, куда мы хотим прийти, чего достичь. Я не вижу как мы и партия Авода во главе с Амиром Перецом могут ужиться в одном правительстве. Перец рассуждает об отдаче Голанских высот Сирии. Трудно представить, какая общая платформа может быть у нас в такой ситуации.

-При каких условиях Вы согласитесь войти в правительство?
-Прежде всего, надо сформировать государственную следственную комиссию, чтобы вернуть доверию общества к правительству и доверие солдат к своим командирам. Комиссия, которую пытается состряпать Ольмерт, доверия не вернет, наоборот, она его еще больше подточит. Это попытка увильнуть от ответственности и извлечения должных уроков. Не секрет, что я небольшой поклонник следственных комиссий, но в данном случае - это единственный способ вернуть доверие общества к руководству.
Кроме того, мы требуем ввести президентскую форму правления - только так можно избавиться от нестабильности власти. Мы также требуем от правительства отказа от "плана свертывания", принятия Закона о гражданской регистрации браков и замораживания плана демонтажа поселенческих форпостов.

-Вы считаете, что Ольмерт в состоянии руководить государством при нынешней коалиции?
-Ольмерт, конечно, понимает, что продолжать руководить страной с правительством в его нынешнем составе невозможно. Всем понятно, что это правительство попросту не работает. Поглядите, что творится внутри партии Авода, послушайте, что говорит Шауль Мофаз о своих партнерах по партии Кадима, прислушайтесь к угрозам партии пенсионеров выйти из коалиции. Это не правящая коалиция, это коалиция лебедя, рака и щуки. Все, что творится вокруг истории с бюджетом, свидетельствует о полном разброде и шатании.

-Есть ли координация и сотрудничество правых фракций в вопросе о возможном вступлении в коалицию?
-Никакой координации нет. Каждая фракция - сама по себе.

-Почему Вы не добиваетесь сплочения рядов правого лагеря?
-Между нами и другими право ориентированными партиями есть большая разница. Мы - национальная, но не крикливая партия. Конфликт со всеми для нас не самоцель и даже вовсе не цель. Мы национальная партия, но мы не поступаемся своими принципами. Мы не религиозная, откровенно светская партия, но мы относимся к религии и к еврейским духовным ценностям с уважением. При этом мы настаиваем на введении гражданской регистрации браков, и вряд ли партии МАФДАЛь и Ихуд леуми поддержат этот законопроект. Мы за свободную экономику, мы отстаиваем либеральные ценности, и мы принципиально против как заискивания перед арабским миром, так и его провоцирования. В этом наша разница с Ликудом, а не только с Ихуд леуми.

-Почему Ваши отношения с Нетаниягу испортились? Когда-то вы были друзьями.
-На выборах у нас была острая полемика и серьезные расхождения. Сейчас наши отношения вполне корректны. Пока никакого сотрудничества и координации действий нет. Сейчас уже очевидно, что мы с ним возглавляем две партии, борющиеся за поддержку одного и того же круга избирателей.

-Если бы Нетаниягу пришлось формировать новое правительство, вы бы в него вступили?
-Я никого никогда не отвергал на персональной основе, и уж тем более я не отвергаю идеи сотрудничества с Ликудом. Политическая линия Ликуда сейчас ближе к нашей, чем к линии партии Кадима.

-Вы считаете, что Ольмерт и Перец должны были уйти в отставку вследствие провалов Второй Ливанской войны?
-Несомненно, три высших командира - Ольмерт, Перец и Дан Халуц - дали своим поведением ярчайший пример ухода от ответственности. У нас вообще не принято отвечать за свои поступки. Это очень нездоровый прецедент, плохой пример для высшего руководства армии. Именно поэтому разразился беспрецедентный кризис доверия общества к руководству страны.

Арендовать Голаны
-Как бы Вы прореагировали на последнее интервью Амира Переца газете "Едиот ахронот", в котором он заявил, что не будет сидеть в одном правительстве с Либерманом и что кроме отсутствия опыта, словесных выпадов и воинственности, Вы не можете предложить ничего?
-Проблема Переца - не Либерман. Проблема Переца в том, что в ближайшем окружении премьер-министра его поведение называют дебильным и в том, что его товарищ по партии Биньямин Бен-Элиэзер назвал результаты этой войны крахом государства, его внешней и оборонной политики. Перецу надо что-то возражать и доказывать им, а не мне".

-Раз Вы уже пришли к выводу, что трое высших командиров должны разойтись по домам, то почему же Вы настаиваете на следственной комиссии?
-Следственная комиссия должна углубленно расследовать все аспекты деятельности государства. Прежде всего, гражданский аспект. Никто не удосужился взять на себя ответственность и заботу о стариках, больных, детях, целый месяц брошенных на произвол судьбы в бомбоубежищах. Им некуда было деться, некуда уехать. В сфере пропаганды надо расследовать мутную волну противоречивых и невнятных публикаций и заявлений правительства и армии. Очень много вопросов к военным. Например, что заставило начальника Генштаба назначить своего заместителя Моше Каплински надзирателем над командующим Северным фронтом Уди Адамом - эта мера произвела ужасное впечатление. Кто-то должен расследовать, почему с самого начала не была предпринята наземная операция, а когда к ней прибегли, делалось это нерешительно, невнятно, непоследовательно. Я думаю, что весь процесс принятия решений как в канун войны, так и в ее ходе, был порочен.

-Как Вы объясняете, что демонстрации резервистов не становятся все более массовыми?
-Времена массовых протестов на площадях прошли. Мы живем в эпоху, когда всем заправляют телевидение и Интернет. Сейчас успех того или иного движения измеряется не количеством демонстрантов, которых свозят автобусами, а рейтингами в электронных опросах и "чатах". Вместе с тем, движение протеста резервистов сыграло огромную роль. Не припомню, чтобы популярность правительства в столь короткий срок после его создания скатилась бы до столь низких показателей.

-Почему ЦАХАЛ не смог разгромить Хизбаллу?
-Дело только в командовании и политическом руководстве. Наши солдаты проявляли чудеса стойкости и героизма. Они прекрасно сражались, заслужив огромное уважение. Но высшее командование допустило слишком много ошибок. Оно действовало нерешительно, безынициативно, шаблонно, бездумно. Никакой изобретательности проявлено не было, ничего нового не было предложено. Именно в этом причина того, что мы, увы, не победили в этой войне.

-В результате войны сдерживающая сила ЦАХАЛя утрачена?
- Конечно. За примером далеко ходить не надо - возьмите поведение Сирии в последнее время. В первые дни войны они сидели тише воды, ниже травы. А под конец войны они распушили хвост и заговорили о том, что, мол, сирийский солдат освободит Голаны. Они решили, что раз уж Хизбалла с честью выстоял против ЦАХАЛя, то уж они-то тем более на это способны.

-Что надо сделать ЦАХАЛю, чтобы вернуть себе сдерживающую силу?
-Армия сама знает, что ей делать. Но всем ясно, что слабость, выказанная Израилем в этой войне - это как дверь, распахнутая настежь - призыв вору залезть. Наша слабость служит призывом ко всем еще раз испытать нас на прочность. К сожалению, очередной вооруженный конфликт неизбежен. Стала весьма вероятной война одновременно с Сирией и Ираном при поддержке Хизбаллы с фланга.

-Вы считаете, что Израиль должен ликвидировать шейха Насраллу?
-Насралла должен быть целью для ликвидации. Он должен знать, что постоянно на мушке. Никто не вправе думать, что ему все дозволено и все сойдет с рук.

-На каких условиях Вы бы согласились сесть за стол переговоров с Сирией?
-Я ничего не имею против переговоров с Сирией, но для начала они должны усвоить, что Голаны мы им не отдадим. По очевидным причинам оборонного характера мы не можем позволить себе такую роскошь, уж тем более в ситуации, когда в Дамаске окопались главари всех мыслимых террористических организаций. Я готов обдумать возможность достижения с ними договоренности, подобной тому, что было сделано с Иорданией, то есть аренда Израилем Голанским высот на 200 лет.

-Вы говорите это, несмотря на то, что тысячи сирийских ракет нацелены на наши города, а мирный договор с ними мог бы вырвать их из оси зла?
-На Ближнем Востоке любые проявления слабости не отдаляют войну, а лишь ускоряют ее. Поглядите, что происходит в секторе Газы. Все, с чем мы столкнулись в Ливане, сейчас копируется в Газе. КПП Рафиах перестал существовать, тысячи единиц оружия и сотни тонн боеприпасов свободно текут из Египта в сектор Газы через "Филадельфийский коридор". ХАМАС строит там бункеры, роет траншеи и подземные коммуникации. Те, кто полагают, что проблему можно решить с помощью "свертываний" или "консолидаций", грубо ошибаются. План "отключения" от сектора Газы тоже немало способствовал эскалации напряженности, он очень ослабил нас, как и одностороннее и неподготовленное бегство из Ливана в 2000 году. К сожалению, у меня есть все основания опасаться, что за эти ошибки мы еще дорого заплатим на Палестинском фронте.

-Почему во многих слоях общества Вы вызываете столь резкое неприятие? Многие говорят "только не Либерман!". Почему Вас так боятся?
-Во-первых, это делает мне честь. Так в свое время говорили и о Бегине, и о Шароне. Такое отношение ко мне вызвано, прежде всего, предрассудками и завистью. Кроме того, некоторые слои общества отвергают все еще не могут принять меня как своего в силу моего русского происхождения. Эти люди не обращают внимания на то, что я говорю и делаю, для них главное то, что их во мне раздражает: я поселенец, я "русский", я был близок к Арику Шарону".

Биографическая справка:
Авигдор Либерман

  • Родился в 1958 году в Молдавии
  • В 1978 репатриировался в Израиль
  • Семейное положение: женат, трое детей
  • Место жительства: поселение Нокдим в Гуш-Эцион
  • Образование: факультет международных отношений Еврейского ун-та в Иерусалиме
  • Политическая и государственная деятельность: гендиректор партии Ликуд, гендиректор министерства главы правительства
  • Впервые избран депутатом Кнессета в 1999 г., избирался депутатом Кнессета 15-го, 16-го и 17-го созывов.
  • Правительственные посты: министр национальной инфраструктуры (2001-2002), министр транспорта (2003-2004)
  • Владение языками: русский, иврит, английский, идиш
  • Увлечения: теннис ("играю не реже трех раз в неделю")

• Последняя понравившаяся книга: "Азазелло" Бориса Акунина